Задержался чуток в Донецке, прикупив одежду сначала по дороге, а потом уже в дорогом бутике, в цокольном этаже «Президент-отеля».
По улицам Донецка сновали автомобили, пылали неоновым светом рекламы, из распахнутых навстречу летней ночи окон звучала музыка. У идущего по улице Ленина Сергеева то и дело возникало желание перебросить автомат с плеча на грудь и дать очередь, патронов на десять. По этим шикарным лимузинам, по зеркальным витринам, по счастливым улыбающимся лицам, по смеху из окон и дверей. По всему, что его окружало. Он зверел от такой несправедливости – в двух шагах от Ничьей Земли протекала своим чередом нормальная человеческая жизнь. В двух шагах от чужого несчастья люди предпочитали делать вид, что ничего не произошло, что они ничего не знают.
Но не было у него на плече автомата. И слава богу, что не было.
Ночью, лежа, впервые за два года, на белых чистых, пахнущих ароматизаторами и чистотой простынях, он не спал, и слезы, горячие от ненависти, жгли ему щеки и, скатываясь, впитывались в подушку. Работающий телевизор бросал в гостиничный номер блики, тихонько, на одной ноте, гудел холодильник мини-бара. И лишь когда беспокойная ночь канула в рассвет, Сергеев уснул.
Потом был куплен паспорт – наиболее доступный, но не решающий всех проблем, паспорт вновь образованной Восточной Республики. Красный, в лучших традициях отечественной истории, с двуглавым орлом, сидящим сверху на трезубе.
Имя мудреца, придумавшего Восточной республике такой герб, история не сохранила. Его, скорее всего, расстреляли на скорую руку, чтобы не позориться, а те, кто утвердил эскизы, ссылались на занятость и напряженность момента. Но что сделано, то сделано – паспорта восточников еще долго называли «вилкой в жопе», даже после того как смешные бланки сменили на новые.
Российский паспорт, более приемлемый для дальних путешествий, он купил в Москве, уже по своим каналам. Паспорт был «правильный», не «покойницкий», не на ворованном бланке – и денег, соответственно, стоил немалых.
(с) Ян Валетов
