ДИАНА МАКАРОВА: БУБЛИКИ!
(записки интенданта)
... я почему вот тут всё время про бублики?
[
www.facebook.com]
Была у нас история.
Звонят нам и спрашивают - можем ли мы передать посылочку в зону АТО?
Ну можем, отчего не смочь. Пусть привозят, говорю. Но оговариваю обычный текст:
- Только посылка должна быть упакована очень плотно. Нам дорог каждый сантиметр площади салона. И посылка должна быть подписана максимально чётко. То-есть: населённый пункт, часть, подразделение, имя-фамилия-звание получателя и его же телефоны. Телефонов желательно несколько. И посылки мы принимаем в открытом виде. Вы понимаете...
- Да-да, мы понимаем. - ответили мне.
И вскоре посылка оказалась в нашем доме.
Посылка???
Это были восемь коробок!
Восемь огромных коробок заняли наш маленький коридор. Их вносили и вносили под моим изумлённым взглядом.
В коробках явственно что-то шуршало, перекатывалось, болталось.
- Да, но мы же говорили об одной посылке. - изумлённо сказала я.
- Ну да, одна посылка в одно место. - невозмутимо ответили мне. - Просто она разбита на несколько коробок, чтобы легче влезало в машину. Да вы не бойтесь, это всё в машину влезет.
- Конечно, влезет. - сказала я. - Но куда тогда влезут наши посылки? Или вы хотите, чтобы мы посвятили нашу поездку одной вашей... гм... посылке?
- А что в посылке? - спросила я.
Коробки, кстати, были запечатаны, вопреки моей просьбе приносить всё в открытом виде.
- Там печенье, трусы, носки, сигареты, семечки. И бублики! Да, там же ещё бублики! - объяснили мне.
- Ага. - сказала я, и пригласила присутствующих в стеллажную комнату.
- Ну и что вы нам хотите показать? - агрессивно спросили передающие посылку люди.
Они вообще вели себя на удивление агрессивно. Это были люди из тех, что всё-обо-всём-знают-и-не-учите-нас-жить.
- Смотрите. Вот форма. Она пойдёт этим рейсом. Здесь около сотни комплектов. Вот десятки берцев. Их тоже придётся укладывать в эту же машину. А вот спальники и карематы. Они занимают очень много места, но они крайне необходимы. И это всё, не считая биноклей, прицелов, разгрузок, дальномеров, и прочая, прочая...
- Ну отлично. Вы молодцы. А нам надо передать наши посылки. - снисходительно ответили мне.
- бублики? - спросила я.
- да! - гордо ответили мне. - Печенье, сигареты, семечки, трусы, носки. И бублики! Всего на семь тысяч гривен.
- ок. - снова ответила я и повела людей дальше по стеллажам. - Смотрите, вот коллиматор. Он стоит на пару тысяч больше, чем ваша посылка. Но он поможет в стрельбе, поэтому он необходим. А вот бинокли. Ваша посылка стоит полтора бинокля неплохого. Или два с половиной биноклей так себе. Вот активные наушники. Они крайне необходимы. В ваших бубликах – стоимость семи таких наушников…
- Так, ясно. – ответили мне. – Но мы такого не знаем, и где его покупать, тоже не знаем. А деньги мы принципиально никому не отдаём. Поэтому покупаем то, что принято передавать в армию. Знаете, мы тоже служили в армию. Мы помним, как нам хотелось вкусненького.
Я покивала. Ну что тут скажешь.
- Кто у вас там? – спросила я.
- Сын. – ответил мне один из приехавших.
- И он экипирован, у него всё есть? – спросила я.
- Ну, всё, что ему выдали, у него есть. – ответили мне гордо.
Я снова покивала. Я слишком хорошо знала, что это значит – «всё, что ему выдали»
Но и правда, кто я такая, чтобы учить этих умудрённых жизнью людей, подумала я и не стала продолжать свой экскурс в тонкости военной экипировки.
- Так, хорошо. Куда вы направляете ваши бублики? – спросила я, подавая людям листы А4 и маркер.
- Ну как куда? На Донбасс. – ответили мне, недоумённо вертя в руках листы А4 и маркер.
- Донбасс большой. – терпеливо ответила я. – Где именно они стоят?
- ну мы ж сказали, что он из Энного бытальйона. Вы что, не знаете, где стоит Энный батальйон? – изумились мои гости.
- Я не могу знать, где стоят все батальйоны. Я же не Ставка и не Штаб. – продолжала объяснять я. – Тем более, что батальйоны перемещаются, знаете ли. Это война, здесь бывают манёвры. Скажите населённый пункт, где стоит ваш сын.
- Никогда! – голосом Марата Казея и Олега Кошевого вкупе отбрили меня мои гости. – Никогда мы этого вам не скажем.
- Почему? – изумилась я.
Я вдруг резко почувствовала себя Торквемадой и папашей Мюллером в едином разливе.
- Потому что это военная тайна! – браво ответили мне мои гости.
Так.
Вечерок переставал быть томным, я уже с трудом удерживала улыбку.
- Но должен же наш перевозчик знать, куда ему отвезти эти посылки?
- А пусть узнает, где стоит Энный батальйон. – глядя на меня честными голубыми глазами, ответили мне.
Я уже начинала задумываться, где я видела эти честные голубые глаза…
У меня, знаете, очень живое воображение. Я представила, как наш Саня мотается по линии фронта и спрашивает у всех:
- Вы не скажете, (как пройти в библиотеку – зачёркнуто) где тут стоит Энный батальйон? – как его после этого вяжут, и правильно, кстати, делают.
- Нет, так не пойдёт. – сказала я. – Вы видите эти листы А4? На них должно быть чётко написано то, что я уже указывала ранее, когда мы созванивались по телефону. Населённый пункт, название части и подразделения, имя-фамилия-звание вашего сына и номера телефонов.
- Ни за что! – ответили мне.
И потупились:
- Понимаете, мы сами не знаем, где они стоят. Мой сын не говорит. Он сказал, что это военная тайна. Вы же понимаете, что такое военная тайна.
- Понимаю. – ответила я и сделала два звонка.
- Дорогой, скажи-ка, где у нас стоит Энный батальйон? Ага, спасибо, я так и думала.
- Привет, милая. Ты не скажешь ли мне, Энный батальйон стоит Там-то и Там-то? Ага, спасибо.
- Военная тайна, военная тайна… - проворчала я. – Ваш батальйон стоит Там-то и Там-то. Теперь дело за малым. Нам нужны фамилия-имя-звание вашего сына и номера телефонов.
- Мы не можем вам дать номера телефонов. – прошептали мне, придвигаясь плотно и оглядываясь, не подслушивает ли кто, часом. – Вы же знаете, что по телефонам наводят ГРАДы. Сын запрещает нам звонить ему.
- Чтобы не навести ГРАДы? – констатировала я.
- ну да. Вы же понимаете.
Кажется, я уже кое-что понимала.
- Но тогда мы не сможем передать посылку вашему сыну. – объяснила я.
- Ну и не надо! Передайте на Энный батальйон. – обрадовались гости. – мы знаете, как эти семь тысяч собирали? Нам все по рублику сносили. Это печенье и семечки, носки и трусы, они ж не только нашему сыну. Они на весь батальйон.
- И бублики. – машинально дополнила я.
- И бублики. – серьёзно ответили мне.
… я до сих пор не знаю, почему я их не выгнала тогда сразу же.
Возможно потому что сын стоит ведь там.
И ещё потому что эти семь тысяч на бублики (ой, мама, на бублики!) собирались по рублику.
Я взяла эти семь ящиков. Кстати, они отказались их подписывать.
- да что, ваши перевозчики не запомнят, что эти неподписанные семь ящиков идут на Энный батальйон? – удивились они.
Ну, мы их так и подписали – Энный батальйон, на всех.
Я передала их с оказией. Я не посмела просить Сашу ехать Туда-не-знаю-куда-и-везти-то-не-знаю-что – ах да, бублики!
Я даже не могла представить, что через две недели у меня в трубе раздастся возмущённый голос:
- Так, в чём дело? Прошло уже две недели, а наш сын до сих пор не получил эти посылки!
Я попросила, чтобы мне перезвонил сын лично. Сын перезвонил. И ГРАДа не побоялся.
Я объяснила парню всё-всё – и о военней тайне, и о системах ГРАД, которые наводятся по телефону.
И о бубликах. О таких важных стратегических бубликах.
- Я понял вас. – грустно сказал парень. – и больше не звонил.
Наверное, ему тоже озвучили сумму посылки.
Да-да. Семь тысяч гривен на печенье, семечки – и ах да! – на бублики…
Адрес Фонда на ФБ -
[www.facebook.com] 
