Патриотическое.
Бывалые люди рассказывают, что в угольных шахтах заполярья на свежесколотых пластах антрацита явственно проступают листья каких-то пальм и вообще тропической растительности.
Получается, что в Воркуте когда то росли бананы, а в Норильске над еще неоткрытыми месторождениями никеля доисторические обезьяны лениво совали за щеку плоды нежнейшего манго. На песчаные пляжи накатывалась теплая волна Северного Ледовитого океана, а в море Лаптевых резвились шаловливые дельфины.
Это, господа, не моя дежурная фантазия, а непреложный, научно доказанный факт. Исследователи из восьми стран провели три месяца на хребте Ломоносова. Он находится на океанском дне между Сибирью и Гренландией и, поднимаясь к поверхности воды, как бы подставляется ученым для бурения-изучения.
Океан тут суров, чтобы опустить бурильную установку в воду и высверлить со дна пробный столбик грунта, приходилось задействовать три ледокола, коловших и расталкивавших льды. Тем более удивительны результаты.
В пробах осадочных слоев, которым примерно 55 миллионов лет нашли бывшие зеленые водоросли и прочие штуки, которые позволяют сказать – здесь было очень тепло. Как в Средиземном море.
Сразу возникают вопросы. Первый – везде тепло быть не может. Скажем, когда в Москве лето, то в Канберре зима и наоборот, когда в Питере светит солнце, над Японией висит ночная луна.
Стало быть, если в Воркуте и Норильске был юг, то в экваториальной Африке был суровый север, там бушевала пурга, а в спокойный день можно было ездить на санных тройках с бубенцами.
Только ездить было некому. Человечество еще не появилось. А в таких условиях, осмелюсь заметить, не появилось бы никогда.
А вот в Мурманске и Салехарде условия для потери волосяного покрова были что надо, и доисторический примат мог вполне превращаться в будущего шахтера или рыбака.
Представляете — какие просторы это открывает для науки? Если серьезно покопаться, то вполне может быть, что человек впервые ступал по земле где-то в районе Пайтурмы, Жданихи или Волочанки, а потом, спускаясь по течению Волги, заселял Междуречье, к тому времени как там потеплело.
Потому, если разобраться, так все в мире – русские.
Наши.
Сева Новгородцев
