Олег Подавалов, полковник, заместитель командира части
— Я родился в России, в деревне под Красноярском. Жить там было плохо – работы никакой, условия ужасные. Когда мне было четыре года, родители переехали в Чернобыль. Там у нас жили родственники. Школу я окончил в Чернобыле, потом поступил в Черниговское летное училище – оно было недалеко от дома. Когда в Чернобыле была авария, я как раз уехал учиться в Чернигов, но родители были в городе. Их эвакуировали.
С женой я познакомился в училище, чисто случайно. Вообще-то мой товарищ курсант хотел познакомить меня с другой, но не получилось. В 1988 году мы поженились. После училища я часто переезжал с места на место, а в 1998 году попал сюда, в Севастополь.
У меня есть сын Вадим, он женат. Моей внучке уже 2,5 года. Вадим работает в украинском отделении российской IT-конторы, они разрабатывают и поддерживают сайты. Кстати, делали страницы крупных российских компаний. У меня много знакомых в России, и по школе, и по училищу. Они звонят, а когда я рассказываю, что тут происходит – не верят. Они смотрят телевизор, и у них нет никакой правдивой информации о нас.
Здесь мы всегда жили все вместе, национальностей у нас тут куча. До всех этих событий мы приглашали к нам в часть ветеранов, отмечали праздники за одним столом. А сейчас как будто выключатель сработал – щелк, и все против нас. Теперь люди, которые здесь раньше служили, стоят за забором и льют на нас грязь. У них появился какой-то квасной патриотизм, люди считают, что придут русские, и в Крыму настанет Рай. Не будет этого. Я сам русский. Я родился в Сибири и видел Россию изнутри. Да, Москва, Ленинград и другие большие города - еще более менее, но как только выезжаешь в область, начинается ужас. Той деревни, где я родился, вообще уже нет в природе, она полностью вымерла.
У меня гражданство Украины, а в паспорте написано, что я россиянин и родился в Российской федерации. Но после всех этих событий у меня поменялось отношение к русским. Я их не понимаю. Такое ощущение, что это люди с другой планеты. Откуда у них такая ненависть к нам? Ведь здесь славяне и там славяне. Хотя, со спецназом, который нас захватил, мне сейчас даже легче найти общий язык, чем с местным населением. Парадокс, но это так. Если у кого-то есть дикое желание жить в России, то почему бы ему не уехать? Никто ведь не запрещает. Но нет. Каждый хочет попасть туда вместе со своим огородом.
У меня осталось много родственников по всей России и в Сибири в том числе. В Красноярском крае у меня жила бабушка, и мы семьей часто туда ездили. Часто ходили на охоту с местными. Сейчас я иногда хожу на рыбалку, а об охоте здесь после Сибири и говорить смешно. Мы с женой любили ходить пешком по Крыму - здесь прекрасные места. Гуляли в окрестностях Балаклавы, ходили пешком на Серебряный и Золотой пляжи. Бывали под Ялтой. У нас здесь служил один парень, он объехал весь Крым на велосипеде. С ним мы обычно несколько раз за лето выезжали на машине в горы.
Когда я в первый раз приехал в Севастополь, меня удивило, что здесь можно переходить улицу где угодно, и машины тебе всегда уступят. Потом я увидел, что это очень интересный город – здесь столько истории в каждом камне. У нас много церквей с военными захоронениями. Кстати здесь сейчас говорят, что Севастополь – русский город. А что, воевали здесь одни русские? Других народностей в армии не было? Советский город – это я еще могу понять. Но русский…
Я - летчик истребительной авиации, летаю на МИГ-29. Потому что у меня характер такой – проще все сделать самому, чем кого-то учить. А в истребителе человек один в самолете и все делает сам. И еще адреналин и скорость очень увлекают. Сравните: вы едете на грузовике и на спортивной машине. Как ехать приятнее?
Часто мне бывает очень сложно общаться с теми, кто не летал. Они просто не понимают, что ты им рассказываешь. Например, на земле пасмурная погода, дождь. А когда ты на самолете пробиваешь облачность, то видишь ровное белое поле и сверху – солнце. Или ночные полеты: здесь на земле нам мешает грязный воздух и свет фонарей, а там наверху ты видишь просто огромное количество звезд. Ощущения от этого описать невозможно.
У нас здесь рядом два аэродрома, там всегда стояли российские части. Мы отлично ладили, ездили друг к другу на праздники. Каждый год у нас были совместные учения с российскими летчиками. Мы на учениях перехватывали россиян, а потом летели рядом и переговаривались. Находили общих знакомых и передавали приветы. Руками друг другу махали. А как теперь общаться? Я понимаю, что они во всем этом не виноваты. Но осадок все равно остался.
Сейчас все говорят о бандеровцах. Я много раз был во Львове и в Ивано-Франковске. Мне там никто никогда ничего не говорил плохого. Если я говорил там на русском языке, в магазинах или кафе, - люди сразу без проблем переходили с украинского на русский. Кстати, возникает вопрос, как называть жителей Крыма, если они сотрудничают с захватчиками? Ведь люди, которые нас блокировали, как ни крути – захватчики. А местные создают отряды поддержки этих людей. Кто они такие?
